Монах. Предназначение - Страница 64

– А причём тут зеленщик? Вот вечно ты такой бред начнёшь нести, что задумываешься – а не пора ли тебя в дом скорби, полечить холодными ваннами и смирительными рубашками.

– А в лоб не хочешь, рожа твоя тупая?!

– Ты, что ли, мне засветишь? Да ты своей жене-то как следует вставить не может, не то что мне в лоб дать!

– Ах ты ж сучонок! Ах ты ж…ннна! Получи! – в толпе вспыхнула драка, грозящая перерасти в большой бунт – если появится дельный лидер. Но Андрей ничего не слышал и ни на что не обращал внимания – кроме как на этих людей в гражданской одежде, нетерпеливо дожидающихся, когда же, наконец, войдут, и убьют всех, кто находится в этом доме.

Подойдя к 'штурмовикам', Андрей небрежно спросил, выбрав из группы человека, по виду похожего на командира:

– Господа! Кто вам разрешил штурмовать мой дом?

Боевики обернулись, посмотрели на говорившего и вдруг в их глазах заплескалось изумление. Один из них растерянно сказал:

– Какого демона? Нам же сказали, что он сейчас дома?! То-то он не показывался на глаза!

– Заткнись! – резко отреагировал на слова подчинённого командир, отличающийся от остальных слегка надменным видом – Андрей Монах? Ты арестован по распоряжению исполняющего обязанности начальника стражи Эдрана и будешь препровождён в городскую тюрьму, для дальнейшего следствия!

– А какие основания? – спокойно спросил Андрей – что вы мне предъявляете?

– Это вопросы к исполняющему обязанности. Он приказал арестовать тебя и твою жену – надменно пояснил агент стражи – но к обвинениям теперь добавилось сопротивление представителям власти! Твои люди, во главе с женой и кухаркой, организовали сопротивление законным требованиям Стражи, и будут наказаны, согласно закона. У нас имеются сведения, что ты пособник исчадий, преступник и грабитель. Чтобы не усугублять свою вину, предлагаю сдаться на милость правосудия!

– А вы кто такой? Представьтесь – потребовал Андрей

– Я следователь первого класса следственного корпуса имперской стражи! Имя моё Барот. Сдайте оружие! Не заставляйте вас калечить!

– Господин Барот! – выступил вперёд гвардеец, держа обнаженную саблю наготове – я гвардеец охраны императора и в настоящее время – телохранитель первого советника императора Андрея Монаха! У меня приказ от нынешнего начальника стражи Зиртона не допустить, чтобы с головы господина Андрея слетел хоть один волос! Это распоряжение императора! Вы совершаете ошибку, которая может быть воспринята, как попытка мятежа, и вы все будете казнены! Отступите от дома советника, вернитесь в Корпус следователей для расследования – кто отдал этот преступный приказ?! Не усугубляйте своё положение, и без того тяжёлое! Скоро здесь будет отряд гвардейцев, и вы погибнете!

– У нас-то тяжёлое?! – усмехнулся следователь – это у вас тяжёлое! Нас тридцать человек, а вас двое. Не считая двух злостных баб в доме – они ещё ответят за гибель моих людей! А вы посланцы исчадий, лжецы! Никаких Зиртонов на посту Начальника Стражи нет! Никаких гвардейцев тут не будет! Ребята, хватайте исчадье!

Следователи зашевелились, и один сказал:

– Барот, может стоит подождать? Я знаю этого гвардейца, он точно из имперской охраны! Я не буду участвовать в этом деле. Сам хватай!

– И я не буду. Подозрительно всё это – подхватил второй и вместе с первым отошёл в сторону.

– Вы уволены! – яростно крикнул Барот – хватайте их, или вы тоже будете уволены!

Андрей с шелестом выхватил саблю и встретил трёх первых приблизившихся к нему агрессоров молниеносными ударами, после которых те упали, как подрубленные деревья. Гвардеец бился рядом, искусно сражаясь против двух следователей, отражая удары кинжалом и нанося удары саблей. Андрей пошёл вперёд, кинув гвардейцу:

– Прикрывай с тылу!

Он напоминал танк, который идёт к цели, не обращая внимания на пулемётные очереди и осколки, несущиеся со всех сторон. Все, кто оказывался в пределах досягаемости его смертоносной сабли, умирали или калечились в мгновения ока. Внезапно, ворота дома раскрылись, и оттуда вылетели Марго с саблей в руках, и кухарка Эрна, держащая наперевес здоровенную оглоблю. Они врезались в тыл нападавшим, и судьба тех сразу стала незавидной.

Девушка с громадной скоростью вращая саблей (не зря они с Андреем каждый день уделяли час на тренировки!), секла супостатов, как сорную траву, а Эрна, страшно ухая, мерно поднимала и опускала свою дубину, с каждым ударом выбивая одного из следователей.

Глухо тренькнул арбалет, другой, взвизгнули болты, выбивая искры из мостовой. Закричал в толпе любопытных раненый – болт рикошетом ударил в кого-то из зевак. Толпа с криками кинулась прочь. Стрелки тут же погибли, зарубленные Марго и Андреем – один целил в него, другой в Эрну. Девушка саблей успела отбить болт прямо перед кухаркой, прежде чем тот вонзился великанше в грудь, Андрей тоже не сплоховал.

Улица очистилась от толпы, оставившей на земле мужичка, зажавшего руками кровоточащую ногу, да мусор – кожурки семечек, обглодки яблок и груш, местный аналог поп-корна. Вдалеке уже был слышен топот копыт – блестело солнце на наконечиках пик, на шлемах конных гвардейцев. Послышались команды:

– Рассыпаться! Приготовиться к атаке! По сигналу! Рысью, марш!

– Гвардейцы, гвардейцы! – закричали последние из оставшихся в живых следователей. Они стали бросать оружие и встав на колени накрывать голову руками – так тут выглядела сдача в плен. Андрей осмотрелся – из тридцати вступившись в схватку в живых осталось семь человек, и из них двое тех, кто не захотел участвовать в этой резне. Барот был мёртв – он умер одним из первых. Андрей сразу же пробился к нему и зарубил, справедливо решив, что если не будет командира, остальные десять раз подумают, прежде чем лезть в драку.